МИНСК, 22 апреля – Агентство ПраймПресс. Москва все более настойчиво подталкивает Минск к формированию институционально единого таможенного пространства, используя как основной мотив ненадлежащее исполнение белорусской стороной обязательств по контролю реэкспортных потоков на внешнем контуре ЕАЭС. Кроме того, реализация данного интеграционного направления преподносится как логичный шаг к преодолению всего комплекса акцентируемых проблем с доступом белорусских товаров на рынок РФ.
Между тем, белорусская сторона рассматривает вариант «углубления интеграции» в части централизации таможенных структур РБ и РФ не только как посягательство на суверенное право всеобъемлющего контроля и регулирования на собственной территории, но и как прямую угрозу функционированию спекулятивно-посреднического сектора экономики.
Россельхознадзор усиливает контрольно-административное давление в отношении белорусского экспорта
Продекларированный Москвой и Минском запуск модернизации Союзного государства ожидаемо буксует. Непубличные переговоры специальных групп высокого уровня пока протекают бесплодно, а в публичном пространстве белорусско-российское интеграционное противостояние сопровождается очередными скандалами.
Основным генератором негативных для Минска новостей остается Россельхознадзор. Наиболее резонансная новость – введение с 12 апреля запрета на импорт яблок и груш с территории Беларуси. Причина: систематические нарушения белорусской стороной режима «продовольственного эмбарго», и в частности, - поставки запрещенной к ввозу в РФ продукции по сфальсифицированным сертификатам происхождения. Как отметил глава Россельхознадзора Сергей Данкверт, в начале апреля на белорусско-российской границе было задержано 66 грузовиков с фруктами, сертифицированными как белорусские, а также 36 машин с грушами и яблоками, вообще не имевшими фитосанитарной сертификации. А тремя неделями ранее Россельхознадзором был запрещен реэкспорт яблок, якобы следовавших в РФ из Турции по весьма витиеватому маршруту – с «таможенными пересадками» в Латвии и Беларуси.
Кроме того, с 1 апреля вступил в действие согласованный запрет на выдачу белорусских сертификатов фитосанитарного соответствия и происхождения для «санкционных товаров» из третьих стран (не охваченных режимом эмбарго), которые ранее следовали транзитом через Беларусь в РФ. Данная мера была введена под угрозой полного запрета на реэкспорт с территории РБ в РФ какой-либо плодоовощной продукции.
В официальных комментариях Россельхознадзора приводились следующие мотивировки:
-
Многократные случаи фальсификации реэкспортных сертификатов продукции, поставляемой из РБ в РФ. Так, проверками Россельхознадзора в части подтверждения подлинности белорусских фитосанитарных сертификатов выявлены системные нарушения (прежде всего, недостоверные сведения о стране происхождения), в результате чего был ограничен ввоз с территории Беларуси фруктов и овощей из 33 стран Азии и Африки. Наиболее экзотичные с точки зрения логистики и аграрного потенциала «транзитные маршруты» включали поставщиков из Индии, Пакистана, Непала, Афганистана, Сомали, Бенина, Экваториальной Гвинеи, Бурунди, Центральноафриканской республики, Судана, Джибути.
-
Отсутствие достоверной статистики об объемах импортируемой в Беларусь и растаможенной здесь сельскохозяйственной продукции.
-
Отсутствие интегрированных информационных систем, обеспечивающих прозрачность перемещения такой продукции по единой территории ЕАЭС.
-
Отсутствие эффективных механизмов регулирования и контроля реэкспортных потоков на уровне профильных государственных структур РБ. Более того – Москва публично высказывает обоснованные подозрения в системном характере таможенных и фитосанитарных фальсификаций с участием уполномоченных ведомств РБ. Чем, в частности, объясняет отказ белорусской стороны от использования разработанной Россельхознадзором электронной системы «Аргус-Фито», позволяющей вести единую базу данных о перемещении подкарантинных грузов, оформлять экспортную документацию.
-
Отсутствие эффективных механизмов регулирования и контроля реэкспортных потоков на уровне ЕАЭС. Причем, по версии российской стороны, разработка и принятие таких механизмов в Евразийской экономической комиссии блокируется именно белорусскими партнерами.
-
Отказ официального Минска рассматривать предложения Москвы по введению хотя бы временного совместного таможенного контроля на внешней границе ЕАЭС.
В целом же, Федеральная таможенная служба РФ и Россельхознадзор фиксируют четыре основных способа нелегальных поставок товаров из стран «зоны эмбарго» через Беларусь:
-
Поставки под видом продукции, произведенной в Беларуси.
-
Реэкспорт по поддельным фитосанитарным сертификатам якобы из стран Азии, Латинской Америки и Африки.
-
Поставки (также обычно реэкспортные) запрещенных товаров, упаковки и сопроводительные документы которых маркированы под «товары прикрытия» (стройматериалы, бытовую химию и т.д.).
-
Поставки по схеме «ложного транзита», когда конечными получателями значатся контрагенты в Казахстане и Кыргызстане.
Ведущую роль в реализации таких поставок ФТС отводит учрежденному Государственным таможенным комитетом РБ РУП «Белтаможсервис» - крупнейшему в РБ логистическому оператору, располагающему сетью таможенных и складов временного хранения, а также таможенных представителей и уполномоченных экономических агентов. На долю «Белтаможсервиса», по данным ФТС, приходится оформление и перевалка более 70% «санкционных товаров», поступающих в Беларусь из «зоны эмбарго» (10-11% поступает напрямую в адрес РУП, более 60% - проходит таможенное оформление на складах РУП) – в среднем порядка 1,5 млн тонн в год.
Очевидно, что в режиме оперативного противодействия при отсутствии полноценной границы между РБ и РФ борьба с контрабандой и серыми схемами не отличается высокой результативностью - задерживается не более 1,5-2% запрещенной к ввозу продукции. По данным Россельхознадзора, с августа 2015 г по 1 апреля 2019 г в РФ задержано всего 27,903 тыс тонн санкционных продуктов (26,746 тыс тонн растительного и 1,157 тыс тонн животного происхождения). Хотя в последнее время российские власти подключали к операциям против «санкционки» даже ФСБ, ФНС, Минтранс (по схемам «ложного транзита» в Казахстан и Кыргызстан) и Центробанк (блокирование платежей от российских контрагентов «контрабандистам» в РБ). Поэтому на первый план выходит более активное применение административных запретов – упреждающие ограничения на ввоз охватывают целые группы «сомнительных» товаров, что вызывает крайнее раздражение белорусских властей.
«Санкционный конфликт» как стимул для ускорения интеграционного процесса
До недавнего времени ответная реакция Минска на перманентное выстраивание Москвой все новых административных барьеров, и в итоге – ограничение доступа на рынок РФ для целых групп белорусского экспорта (реэкспорта) сводилась к отрицанию объективности претензий. В официальной риторике неоднократно обличались происки недобросовестных и поддерживаемых на высшем политическом уровне РФ конкурентов, проигрывающих белорусским аграриям честную борьбу за потребителя. Впрочем, бывало, что официальный Минск признавал присутствие в двусторонней торговле организованной контрабанды подсанкционных товаров, однако с непременной оговоркой – ее инициаторы и организаторы имеют преимущественно российскую юрисдикцию.
С куда меньшим публичным акцентом белорусская сторона соглашалась исправить «отдельные недостатки», «ужесточить контроль» на внешней границе и даже весной этого года произвела ротации в руководстве РУП «Белтаможсервис». Однако подобные формы реакции и реагирования никак не сказались на интенсивности контрольно-административного давления с российской стороны.
11 апреля в ходе совещания с экономическим блоком правительства президент Беларуси Александр Лукашенко назвал административные препятствия на пути белорусского аграрного экспорта в РФ «санкциями». Причем сомнительно мотивированными: «То ли морковь, то ли салат, то ли уже огурцы не понравились. То ли у них подозрение есть, что мы что-то поставляем не оттуда». «И каждый день происходит закрытие наших предприятий. Нам закрывают рынок», - категорично резюмировал Лукашенко.
Несомненно, ни о каком «закрытии рынка» для поступающего из РБ продовольствия – как легального, так и контрабандного – речь не идет. И наблюдаемый сегодня масштаб «санкций» в данной сфере не является пиковым в многолетней практике белорусско-российских торговых конфликтов (по данным Минсельхозпрода РБ, в марте поставки в РФ полностью или частично были закрыты для 24 белорусских молочных предприятий, 7 мясокомбинатов и 3 птицефабрик).
Во-первых, для белорусских товаров, прежде всего, молочной группы в РФ пока нет адекватных по качеству и цене альтернатив. Соответственно, на данный момент в структуре белорусского аграрного экспорта 80% по-прежнему приходится на РФ, в том числе, 85% экспортируемого молока, сыра и творога, более 70% масла.
Во-вторых, в двусторонней торговле аграрной продукцией (включая и «серые» схемы) присутствуют серьезные коммерческие интересы российского бизнеса, на что, напомним, не раз указывала белорусская сторона.
В-третьих, масштабы «серого» продовольственного импорта далеко не критичны для аграрного рынка РФ. Ведь о нарушениях белорусскими партнерами «режима эмбарго» заговорили буквально с момента введения «контрсанкций» четыре года назад, и стань эта проблема по-настоящему неудобной, ее давно и однозначно закрыли бы. Как в свое время бизнес на «растворителях». Что позволяет предположить, в-четвертых: Москва не настроена на полное искоренение торговли «санкционными товарами», предпочитая использовать эту проблемную тему для оказания на официальный Минск ситуативного экономического и политического давления. В данный момент это давление нацелено на активизацию интеграционных процессов.
В роли «пасующего игрока» выступает Россельхознадзор, официальные комментарии которого стали приобретать несвойственный для контрольного ведомства геополитический контекст. Например, такой: значительный объем товарного транзита через территорию Беларуси, «государственные границы которой совпадают с внешним контуром ЕАЭС», прямо обязывает Минск к надлежащему контролю реэкспортных потоков. И резко возросшее количество фиксируемых «нарушений» не свидетельствует о том, что белорусские власти в состоянии самостоятельно справиться с этой задачей. Выводы: необходимо, как минимум, внедрение совместного таможенного, ветеринарного и фитосанитарного контроля на внешних границах РБ. Как максимум – централизация структуры таможенных органов в русле «углубления интеграции» РБ и РФ.
То есть, формирование институционально единого таможенного пространства преподносится как логичный шаг к преодолению акцентируемых экспортно-импортных проблем. А также к снятию всего комплекса проблем с доступом белорусских товаров на рынок РФ. Как отметил 14 марта посол РФ в РБ и спецпредставитель президента РФ по развитию торгово-экономического сотрудничества с РБ Михаил Бабич, «Если будем строить Союзное государство, предмет спора исчезнет в принципе, как и по остальным вопросам экономической интеграции. В этом случае не будет рынка России или рынка Белоруссии, а будет единый рынок Союзного государства и единая промышленная и торговая политика на рынках третьих стран».
Для Минска нет безболезненного выхода из складывающейся интеграционной коллизии
17 апреля премьер РФ Дмитрий Медведев, выступая в Госдуме, сообщил: «Белорусским друзьям переданы наши предложения по интеграции, но они определяются, что для них является приемлемым, что менее приемлемым». «Эти переговоры будут продолжены по всем направлениям, начиная от сотрудничества в промышленной сфере и заканчивая работой на рынках третьих стран», - отметил премьер.
Можно предположить, что российская сторона, намереваясь развивать интеграцию «по всем направлениям», в данный момент предлагает партнерам формат ограниченного компромисса - выведение текущих переговоров из тупика путем пошаговой реализации обсуждаемых пунктов Союзного договора. Скажем, заморозить рассмотрение политической повестки, отдав приоритет экономическим вопросам (ведь на таком приоритете как будто и настаивает официальный Минск), по которым проще обозначить интеграционный прогресс. В палитре выбора, которую 14 марта пунктирно обозначил посол РФ в РБ, значится предусмотренный Союзным договором переход к «единой денежно-кредитной, налоговой, промышленной, аграрной, инфраструктурной, таможенной и прочей» политике. Создание единой таможни в ряду таких вопросов выглядит как наименее радикальный шаг (в сравнении, например, с введением единой валюты), к тому же наиболее актуальный и прикладной, о чем активно сигнализируют ФТС РФ и Россельхознадзор.
Однако данное интеграционное направление категорически неприемлемо для белорусской стороны, и, возможно, эмоциональная реплика Лукашенко «обнаглели до такой степени, что начинают нам выкручивать руки», прозвучавшая 11 апреля, обозначает реакцию именно на эти инициативы. Как, собственно, и номинальная угроза «поставить на ремонт нефтепроводы и нефтепродуктопроводы».
Ведь посягательство на суверенное право всеобъемлющего контроля и регулирования на собственной таможенной территории чревато не только утратой важнейшей составляющей экономического суверенитета. Это еще и прямая угроза функционированию спекулятивно-посреднического сектора белорусской экономики. В этом важнейшем для «белорусской модели» секторе добавленная стоимость создается за счет «целевого» внедрения льготных налоговых, таможенных и административных режимов, включающих системную поддержку со стороны государственных институтов разного рода «серых» коммерческих схем. Обороты данного сектора, как по отдельным ситуативным проектам, например, связанным с использованием «прорех» в законодательстве внешнеторговых партнеров, так и в рамках конкретных отраслей (экспорт нефтепродуктов, продовольствия, лесоматериалов) весьма значительны. Так, в известных случаях с «растворительным бизнесом» и реэкспортом российских нефтепродуктов годовая прибыль исчислялась миллиардами долларов.
Очевидно, что никакого безболезненного выхода из складывающейся интеграционной коллизии для Минска нет. Отказаться от масштабных спекулятивно-посреднических схем (даже ради снижения уязвимости переговорных позиций) белорусские власти не могут, как по причинам отсутствия компенсирующих источников доходов, так и неприемлемости компенсирующих такой отказ структурных реформ. Выбор же любого из предлагаемых Москвой вариантов «точечной» интеграции с высокой вероятностью потянет за собой необходимость дальнейших уступок, после чего интеграционная тропа станет совсем уж скользкой для удержания суверенного равновесия.
Между тем, выбирать придется. Уже потому, что в год 20-летнего юбилея подписания договора о создании Союзного государства, о чем напомнил 17 апреля российский премьер-министр, невозможно не предъявить общественности, пусть не прорыв, но хотя бы какой-нибудь прогресс в развитии интеграционного проекта.